Секир-башка (Стефания)

Рубрика Волшебное исследование; подрубрика Мифология скифов

За окнами сгущалась тьма, и параллельно тьме в голове Стефании тоже что-то стремительно сгущалось; она только что прочла брошюрку по скифской мифологии, и ей не давала покоя одна мысль.
— Мойра! Ну Мойра! Мойра-а! — растормошив подругу, которая после собственных исследований и приключений уже была близка к дремоте, но ленилась покидать свой уютный шкаф, Стеффи достала неразобранный ещё чемодан после путешествия в мир мёртвых и заявила: — Мне надо срочно проверить кое-что! Ну же! Это всего пару минут займёт, мы только взглянём и обратно! Пошли! Ну пошли же!
Вялые протесты подруги ничего не изменили, и в полусонной обречённости она всё же коснулась портала, который ей старательно впихивали всё это время, буркнув что-то о ненормальных мифологах и о том, что нет никакого покоя с этими сотрудниками. И что-то о возможном застревании в зарослях перца, но это Стеффи вообще проигнорировала: работать-то кто потом будет?

В голых степях дул неистовый ветер, и всё небо было затянуто густыми иссиня-чёрными тучами; в траве одиноко стояло несколько лачуг, объединённых общим забором, и на множество километров вокруг, до самого горизонта и, должно быть, ещё дальше, ничего не было, кроме реки и бесконечной степи. Только в окошках лачуг горел свет, и оттуда доносились изредка обрывки фраз. Мойра подозрительно посмотрела на подругу и задала вполне закономерный вопрос:

— Ну и где мы? Как-то не похоже на место великих событий.
— Да уж… — растерянно согласилась Стеффи и перепроверила все настройки портала, но ошибок не нашла. — Может, врут мифы? Это, по идее, дворец… в царстве скифском…

— Эта лачуга? Дворец? — с сомнением переспросила Мойра. — Про рай в шалаше я слышала, а про дворец в шалаше — уже что-то новенькое.
Рассматривающие странные постройки девушки не заметили опасности, и, задев плечо Стеффи, на землю рухнула золотая чаша; арцисканка, вспомнив недавно прочитанный миф, испуганно взглянула в небо и утащила подругу подальше от злополучного места… и не зря: друг за другом в стройный ряд по очереди шлёпнулись на землю плуг с ярмом и секира, которую ловить плечом точно не стоило.

— Сейчас должно начаться, — прошептала Стефания и наложила на обеих девушек иллюзию, чтобы скрыть присутствие; Мойра, закатив глаза, добавила заглушающее заклятие и в полный голос спросила:
— Начаться что?

Остатки сна из её голоса к этому моменту уже пропали; должно быть, дождь из холодного оружия и огромной золотой штуковины для землепашцев её несколько взбодрил. Стефания хмыкнула и потянула подругу к странным предметам, предварительно их пересчитав, чтобы удостовериться, что с воздуха ничего больше прилететь не должно. В нескольких метрах она остановила Мойру и попробовала подойти к золоту; стоило ей сделать два шага, и предметы полыхнули яростным пламенем, заставляя арцисканку отшатнуться. Подруга, которой она не успела рассказать легенду, заинтересованно присмотрелась к предметам и хотела было тоже попробовать к ним подойти, но тут дверь лачуги скрипнула, и девушкам пришлось отойти, чтобы не мешать ходу истории.

Мужчина, скорее похожий на обычного воина древних времён, чем на царя, целеустремлённо направился к соседней постройке, но тут на глаза ему попалось сияние золота, и он, с очевидным недоумением во взгляде, замер, а затем изменил своё направление. Но, как ни пытался странный житель лачуги подойти к золоту и с какой стороны ни обходил его, ничто не утихомиривало бешеное пламя, противящееся его приближению, и наконец он махнул рукой и пошёл обратно к лачуге.

— Должно быть, это Липоксай, — пояснила Стеффи, с интересом наблюдавшая за этим процессом. — У него есть два брата, и наверняка мы их скоро увидим.
— Странноватые у них имена, — задумчиво ответила подруга. — На липосакцию похоже. Что это за золото?
Первокурсница хихикнула, но липосакцию комментировать не стала и ответила по делу:

— Исследователи считают, что эти предметы — символы трёх сословно-кастовых групп скифов. Плуг и ярмо — рядовые общинники, секира — воины, а чаша — жрецы. Боги послали их трём братьям, чтобы выбрать царя скифов: царём может стать лишь тот, кто сумеет их взять в руки. Скоро из них будет выбран первый скифский царь, а он разделит Скифию между сыновьями на три царства, и самым главным из них будет то, где хранится вот это золото.

Пока арцисканки переговаривались, все три брата вышли к золоту; самый младший из них сложил руки на груди, а старшие принялись по очереди подходить к злосчастному золоту, соревнуясь в скорости и пытаясь схватить золото до того, как оно вспыхнет, но ни одна из попыток не увенчалась успехом, и только пара ожогов стала наградой за их усилия. Наконец, они выдохлись и уселись на траву рядом с невесть откуда взявшимися предметами, довольно громко переговариваясь на незнакомом гостьям языке.

— Третий брат, да? — уточнила Мойра.
— Ну да, довольно типичный сюжет, — согласилась Стеффи. — Можем не досматривать, если хочешь. Среднего брата зовут Арпоксай, а будущего царя — Колаксай.
— Нет, давай посмотрим, — неожиданно ответила подруга. — Будущего царя чего, кстати? Не похоже, чтобы здесь было людное царство…

Стефания осмотрелась; признаков жизни по-прежнему не было нигде, а пока они разговаривали, Колаксай как раз начал взвешивать на руке золотую чашу, но затем отвлёкся и принялся переговариваться на повышенных тонах с братьями.
— Попробуй подойти, — шепнула Стеффи, забыв о заглушающем заклинании. — Он сейчас заберёт его к себе, давай скорее, пока отвлёкся.

Золото неуверенно вспыхнуло и погасло, вспыхнуло и погасло, и даже с расстояния Стефания почувствовала его растерянность: боги скифов явно завещали другого человека в цари зарождающегося народа, но, почуяв присутствие Мойры, видимо, задумались.
— Давай определяйся уже, — нетерпеливо буркнула арцисканка, но Стеффи, вцепившись ей в локоть, потащила её к порталу со словами:

— Нет уж, нам в Цитадель пора, — уже жалея о своей затее, сказала арцисканка. — Не надо, а то боги ещё решат, что на младшего брата зря согласились, и мы тебя при всём желании не отберём.

Упирающаяся Мойра и пыхтящая от приложенных усилий Стефания наконец добрели до портала, а тем временем за их спинами решались судьбы и делилась власть между прародителями четырёх народов-сколотов, что в Элладе величали скифами. Спустя множество поколений будут процветать авхаты, дети Липоксая, катиары и траспии, берущие начало своей родословной от Арпоксая, и паралаты, царские дети. Но их жизни и деяния будет вести сама Судьба, порой жестокая, порой щедрая, а две волшебницы из чужого мира должны были вернуться домой, оставив за собой лишь следы на примятой траве, что легко и не заметив смахнут колёса времени.